«Мы подписываемся под тем, что в стране введена цензура и больше никакой свободной информации быть не может». В нашем эфире заместитель главного редактора и ведущий радиостанции «Эхо Москвы» Максим Курников - о войне в Украине, блокировке “Эха” и работе журналистов в последние годы.
Радиостанция «Эхо Москвы» – одно из самых уважаемых и популярных российских медиа с многомилионной аудиторией – было закрыто в начале марта по решению российских властей. 1 марта генеральная прокуратура России потребовала ограничить доступ к интернет-сайту «Эха», и в тот же день этот сайт был заблокирован Роскомнадзором, а эфирное вещание радиостанции было отключено.
О прошедших событиях
Если мы говорим о войне, мы с самого начала понимали, что произошло. Называли вещи своими именами, поэтому нас закрыли. До конца верить в это (прим. российскую агрессию) было невозможно. Даже когда источники из западных агентств, газет об этом говорили, и вроде бы все действительно к этому шло и можно было предсказать, большинство наших экспертов до последнего отказывались верить. Осознание пришло с признания ЛНР, ДНР. Тогда стало понятно, что война неизбежна.
О “гонениях” на СМИ
Гонения на средства массовой информации начались не вчера и даже не в момент начала войны. Другое дело, что скорость этого “маховика” стала гораздо больше. Понятно, что признание СМИ иноагентами, блокировка некоторых СМИ тоже были, но это носило точечный характер, а не "веерный" как в этот раз. На этот раз пострадали те СМИ, которые существовали еще до того, как Владимир Путин пришел к власти и до того как возникла Российская Федерация. Если мы говорим об "Эхе Москвы", оно работало еще с Советского времени. И закрывать их в том числе телеканал Дождь, означает то, что мы расписываемся в том, что в стране введена цензура и больше никакой свободной информации быть не может.
О журналистах, которые уехали из страны
Их много, я не считал и я никому этот вопрос не задаю (прим.: о том, собираются ли они возвращаться в Россию).
Я понимаю насколько сложно сейчас дается это решение моим коллегам и не хочу лишний раз по этому поводу их терзать. Конечно, многие мои коллеги уехали и я думаю, этот исход будет продолжаться. Особенно учитывая, что нашу радиостанцию просто закрыли. Я понимаю, если бы был выбор: работать или нет, а когда тебя в один день закрывают и ты остаешься без работы - бороться тяжело. Хотя многие мои коллеги остались. И пытаются работать на обломках того, что было, до последней возможности и лично у меня это вызывает огромное уважение.
Большая часть людей сейчас отделяет граждан России, которые уезжают из страны и граждан России, которые поддерживают войну. Когда ты понимаешь, что страна делает такое, приятного мало. Думаю, мало кому приятно ощущать себя немцем в 1939-м или 1941-м, а уж тем более в 1945-м.
Об угрозах в адрес коллег
Я точно знаю, что некоторым моим коллегам приходили угрозы, спам-атаки на телефоны. Понятно, что когда мы в эфире количество сообщений зашкаливает, в том числе с откровенным хейтом, угрозами и проклятиями. Но если говорить о том, кто угрожает безопасности российских журналистов, то чемпион в этом - российское государство. Государственные каналы показывают фейковые сюжеты про журналистов независимых медиа, их домашние адреса, рассказывают о том, на кого они якобы работают без всяких доказательств. К сожалению, ничего нового в смысле гонений на российские медиа не произошло, это продолжение старого тренда. Новое только то, что это ускорилось до невероятной скорости.
